В Санкт-Петербурге прошел съезд Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров Ленинградской области. В его работе приняли участие руководители 52 областных предприятий-арендаторов лесных участков из 89, представители федеральной и областной власти, науки и общественных организаций. Приглашены были и руководители аналогичных союзов Северо-Запада страны. От нашей республики в работе съезда принял участие председатель Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров Карелии, генеральный директор ОАО «ЛХК «Кареллеспром» Николай БОБКО.
Николай САБУРОВ
— Николай Сергеевич, расскажите, какие вопросы поднимались на съезде? Насколько сопоставимы они с карельскими лесными проблемами? — Состав участников съезда был довольно представительным и профессиональным. А проблемы, поднятые на съезде, очень схожие и с карельскими, и с другими региональными ЛПК. Это и заградительные таможенные пошлины, и неумеренные аппетиты монополистов, постоянно повышающих тарифы на энергоносители, рост железнодорожных тарифов, дороговизна услуг и товаров, необходимых для работы предприятий лесного комплекса, чрезмерно повышенная бдительность контролирующих организаций, прежде всего фитосанитаров и таможенников, проблемы арендных отношений и т. д. И все это на фоне продолжающегося кризиса в стране и мире. Понятно, что при таких условиях результативной работы предприятий ЛПК в целом по любому региону ждать не приходится. Спад наблюдается везде. Финансовое положение большинства предприятий очень неустойчивое, если не сказать плачевное.
— Это наверняка отражается и на работе региональных союзов лесопромышленников и лесоэкспортеров...
— Безусловно. Больше того, председателем СЛЛ Ленинградской области Андреем Борисовичем Государевым заявлено было, что сегодня союз по целому ряду причин находится на грани выживания. Основная причина — это финансы.
Правда, все выступающие на съезде говорили, что необходимо всеми силами и средствами сохранить эту значимую общественную организацию. Но ведь не только Союз лесопромышленников Карелии критически трактует последние события в ЛПК, нашу позицию разделяют многие специалисты лесного комплекса, настоящие профессионалы-практики, ученые с мировым именем, неоднократно выступавшие с самых высоких трибун. Все равно не слышат.
— Нежелание прислушиваться к предложениям настоящих специалистов ЛПК приводит к дальнейшему ухудшению положения дел в лесном комплексе. И самый злободневный вопрос — это вывозные таможенные пошлины на круглый лес?
— Именно так. Объем лесозаготовок в Ленинградской области, как прозвучало на съезде, — 1 млн. 300 тыс. кбм за полгода, у нас 2 с небольшим млн. кбм за январь — июнь. У них объем производства 56% к уровню прошлого года, у нас чуть побольше. Я думаю, что и вторая половина года не принесет особых успехов. Во-первых, расчетная лесосека по хвойному хозяйству на арендованных лесных участках практически вырублена, во-вторых, многие предприятия не готовы в осенний период увеличивать объемы лесозаготовок из-за плохих дорожных условий.
Теперь о вывозных таможенных пошлинах. На съезде было заявлено буквально следующее: мощности по переработке пиловочника в разы превышают возможности его заготовки в Ленинградской области, даже если там будет полностью осваиваться расчетная лесосека.
Это характерно и для Карелии. Специалисты утверждают, что в России мощности порядка 100—120 млн. кбм, которые можно переработать, а потенциал рубки леса — за 300 млн. кбм. Хвойные балансы, пиловочник можно переработать на российских лесозаводах. Здесь вывозные таможенные пошлины, даже запредельные, лесопромышленникам не страшны. Если деревообрабатывающие предприятия будут придерживаться в вопросах ценообразования иной, более разумной, идеологии, как, например, ОАО «Кондопога», то сырьем они будут обеспечены. К примеру, АК «Кареллеспром» никогда не поставляла еловые балансы на экспорт, потому что есть надежный партнер, нормальное ценообразование, своевременные платежи. Нужен ли тогда экспорт? Но если потенциал заготовки лиственных балансов сегодня значительно выше, чем возможность их переработки внутри страны, зачем вводить на них заградительные пошлины при устойчивом спросе со стороны зарубежных импортеров? Абсурд.
Так, и ученые встревожены: что же мы делаем, вырубаем наиболее ценные хвойные леса, оставляем лиственные, которые и с экономической, и с экологической точек зрения вредны для породной структуры лесов? Что о нас скажет последующее поколение?
При нормальных пошлинах те же финны готовы и хотят закупать лиственные балансы. Понятно, что рынок диктует ценообразование: цена упала. И здесь государство должно помочь открыть рынок, оно ведь тоже участник экономического процесса, передавший лесопользователям в аренду лесные участки. То есть государство, по идее, должно быть заинтересовано в нормальном экономическом процессе в ЛПК, однако получается, что не заинтересовано оно в этом, поскольку принимаются такие, мягко говоря, нелогичные решения.
— И что же решили участники съезда? Каким образом можно повлиять на ситуацию в ЛПК?
— Принято решение еще раз обратиться в Правительство России, к президенту страны, в Госдуму с конкретными предложениями по исправлению ситуации в лесном комплексе, главным образом об отмене вывозных таможенных пошлин на лиственную древесину. Тем более что отсутствие решения по этому вопросу приводит к тому, что и деревообрабатывающие предприятия, и целлюлозно-бумажные комбинаты, которые используют хвойную древесину, тоже будут иметь серьезные проблемы, испытывать большой дефицит сырья. Потому что немало лесозаготовительных предприятий сегодня просто умирает. Лесного хозяйства уже практически нет в том виде, каким оно должно быть; на очереди уничтожение лесозаготовительной отрасли и далее по цепочке деревообработка и ЦБП. Все же взаимосвязано: удали одно звено, разорвется вся цепь.
— В правительстве, в той же Госдуме, нередко принародно звучат обвинения в якобы нелегальном экспорте леса?..
— Кому-то действительно кажется, что экспорт древесины идет нелегально. Если даже спикер Госдумы Борис Грызлов убежден в своей правоте относительно того, что до 50% экспорта идет нелегально, и при каждом удобном случае говорит об этом, то понятно, что контролирующие органы прислушиваются к таким выводам особенно трепетно и стараются доказать их правоту. Зачастую безосновательно и бесполезно, но дело-то сделано. И общественное мнение здесь вовсе не на стороне лесоэкспортеров, хотя уже не раз доказано, что вреда, как и значительно усеченного поступления «лесных денег» в госказну, гораздо больше при отсутствии экспорта невостребованных в стране березовых балансов, нежели при его наличии. Какая же это поддержка лесного бизнеса?
— Сегодня, к сожалению, начинается и буддирование темы о том, что арендные платежи за лес на корню в России очень малы, поэтому надо поднимать арендную плату...
— Опять же это очередное заблуждение. Мне понравилось выступление на съезде Владимира Николаевича Петрова, доктора экономических наук, профессора, давно и успешно занимающегося лесными вопросами. Он так и сказал: это заблуждение, потому что к условной дешевизне леса прибавляются еще и многочисленные поборы: социальная нагрузка, лесохозяйственные работы, проекты освоения лесов и т. п. Сколько стоят эти проекты? Не десятки, не сотни тысяч рублей, а миллионы. Причем это такая работа, которую два — три года назад уже делали (имеются в виду планы рубок). А что существенного изменилось за эти годы? Кардинально изменились породный состав лесонасаждений, расчетная лесосека? Нет. Так зачем же вновь обрекать арендатора на столь весомые дополнительные финансовые расходы? А не сделаешь этого до 1 января 2010 года, останешься без предмета труда. Жесткая мера, хорошо при этом иллюстрирующая, насколько «низкая» (в кавычках, разумеется) у нас арендная плата за лес и насколько «совершенно» (опять же в кавычках) наше современное лесное законодательство, не учитывающее как мнения настоящих профессионалов лесного комплекса, так и положительный опыт зарубежных пользователей, у которых не грех было бы поучиться.
Директор одного из работающих в России предприятий компании «Сведвуд» выступил на съезде и закончил свое выступление весьма образной и точной фразой: «К сожалению, у вас много проектов, но мало дела». Такова оценка шведского специалиста российской лесной действительности.
Вместо того чтобы направить десятки миллионов рублей на интенсификацию производства, на лесохозяйственные работы, российский лесопользователь-арендатор вынужден их направлять на поддержку отечественного бумаготворчества.
Для примера: в АК «Кареллеспром» лесоустройство было проведено 13 лет назад, но мы вынуждены делать очередной проект освоения лесов. А если вдруг государство найдет деньги и вновь проведет лесоустройство, мы снова должны будем тратиться на проект? Будем. Обязаны, поскольку появляется новая база данных. И так по замкнутому кругу, выход из которого очень проблематичен.
— Николай Сергеевич, неужели все настолько в ЛПК беспросветно?
— Я бы не сказал так, что совсем беспросветно. Люди умеют и хотят работать в лесу, только надо помогать предприятиям ЛПК. Неприятно слышать некоторые отзывы деревообработчиков о лесозаготовителях, будто бы все равно они находятся в «подводной лодке» и никуда, мол, не денутся. Это очередное заблуждение. Лесозаготовительная отрасль стоит во главе цепочки производственного процесса в ЛПК. Не станет ее, не будет и лесного комплекса. Это аксиома. И ведь ничего особенного для спасения лесозаготовителей делать не нужно. Необходимо услышать наверху предложения по исправлению ситуации в ЛПК и принять по ним адекватные решения, начав с обнуления вывозных таможенных пошлин на лиственную древесину, что на сегодняшний день наиболее актуально, а затем просто не мешать лесозаготовителям работать, не возводить для них очередных заградительных поборов, подправить лесное законодательство и т. д.
Главное здесь, чтобы слова не расходились с делами, чтобы никто не мог заявить о том, что у нас много проектов, но мало дела. И тогда, я убежден, ситуация в ЛПК выправится, даже в условиях кризиса. Наш союз лесопромышленников и лесоэкспортеров, безусловно, продолжит свою работу в этом направлении, защищая интересы предприятий ЛПК РК, интересы людей, в них работающих. Надежда на лучшее умирает последней. Постараемся не хоронить ее преждевременно.
