12 января прокуратуре исполняется 288 лет. Дата не очень круглая, но тем не менее почему ж оставлять ее незамеченной? Об особенностях своей работы рассказал старший помощник прокурора республики по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних Евгений Владимирович Сильченко.
Олег ДОИЛЬНИЦЫН
Фото автора
— Евгений Владимирович, какова специфика работы с несовершеннолетними?
— В отличие от других отделов наше подразделение касается всех направлений жизни не только малолетних. Ребенок еще не родился, а надзор начинается уже с беременных женщин — соблюдение их прав и законных интересов. Получают ли они те льготы и пособия, которые имеют. Родился ребенок — начислен ли материнский капитал, дошкольное образование, школа, училища, техникумы, вузы — это все наше. Плюс соблюдение прав детей, которые остались без попечения родителей, сироты, опекаемые, дети-инвалиды, плюс находящиеся в интернатах (всего их около 2,5 тысячи). Это категории, можно сказать, по лицам. А по видам надзорной деятельности наши интересы безбрежны. Это все отрасли законодательств, начиная от трудового, — жилищное, семейное, антикоррупционное, земельное — практически все их виды. Сюда же надзор за соблюдением прав учителей, преподавателей вузов — это все наше.
Также мы надзираем за расследованием преступлений, которые совершают несовершеннолетние, за предупреждением всех видов их преступности. Мы проверяем законность их привлечения к ответственности за административные правонарушения, нахождения их в центре временного содержания, помещения в спецшколу. Повторная преступность, экстремизм в молодежной среде — это все наша работа.
— Что-то уж очень много всего получается. — Секундочку, уточню. Если брать основные направления, не разбивая их на мелкие, получается более пятидесяти. Это вот на двоих сотрудников нашего подразделения.
Возьмем исполнение закона об образовании. Это подразумевает соблюдение закона о дошкольном образовании (детские садики), об общем образовании (это школы, а всего их 260). Все, что в школах делается — тоже все наше, начиная от питания — учебные предметы, проведение ЕГЭ, санэпидемиологический надзор, противопожарная безопасность, строительство, состояние кровли. Туда же профессиональное образование — от начального до высшего. Вот представьте, сколько только по этому закону направлений для прокурорского надзора.
— Теперь же надзорных органов стало очень много. Это мешает или помогает?
— На самом деле эти же органы все были и раньше. Только назывались по-другому — контролирующими. Сейчас некоторым из них законодатель поручил и контроль, и надзор. А в функциях их ничего не изменилось.
Мы же осуществляем только надзор за учреждениями, должностными лицами, гражданами, федеральными органами. И за органами, которые контролируют, но не всегда это получается.
Вот есть министерство образования, на которое возложена обязанность контроля и надзора только дошкольного образования и школ. Других учреждений (например, федеральных вузов) оно не контролирует. То есть получаются такие дырки в законодательстве, где кроме прокуратуры вообще никто на территории Карелии не может проверить соблюдение права. А в республике три вуза, 14 филиалов питерских и московских вузов и четыре их представительства. Вот за ними надзираем мы — как соблюдаются права студентов, педагогов на получение зарплаты, есть ли у них лицензия, правильно ли выдаются дипломы, правильно ли формируются дела, издаются приказы.
— То есть вы ведете разовые проверки?
— Нет, не разовые проверки, а постоянный надзор.
— Разве возможно за всем тем, что вы перечислили, уследить?
— Так надо уследить. Вот случился пожар в ночном клубе в Перми. Пришло задание из Генеральной прокуратуры, и вместе со специалистами по пожарной безопасности мы провели проверку по более чем восьми сотням таких объектов на территории Карелии. Успели это сделать за неделю. В восемь на работу, в полдевятого — с работы. Ни суббот, ни воскресений — такой обычный график работы прокурора на сегодняшний день.
Кроме того, мы проверили образовательные учреждения, как там идет подготовка к новогодним праздникам. И еще одновременно мы проверяем, как работает пожарный надзор. Приходим на объект, пожарные проверяют свои вопросы, а мы берем предписание, которое они давали раньше, и смотрим, были ли такие же нарушения, устанавливали ли они сроки устранения их, контролировали ли, насколько полно соблюдены требования пожарной безопасности. В образовательных учреждениях, к примеру, на начало 2009 года автоматических систем пожарной сигнализации было обеспечено всего процентов 10 — это из более чем шестисот. Но за год мы добились того, что к декабрю АСПС установлены в абсолютно всех! Представления по этой проверке были направлены и главе республики, и премьер-министру, и начальнику ГУ МЧС России по РК.
Наша работа делится на две части. Первая — это надзор за соблюдением прав и свобод несовершеннолетних и молодежи, которые не переступали закон. Вторая — это когда они совершают преступления или правонарушения.
— Евгений Владимирович, вы описали очень широкий круг задач, которые стоят перед вами. Вам приходится полагаться на мнение приглашенных специалистов. Или необходимо самому так много знать?
— Мы должны знать некий минимум того, что знают приглашенные специалисты и те вопросы, которые проверяют они. И с контролерами мы должны разговаривать на одном языке.
Слишком много у нас направлений, слишком много нужно знаний, поэтому и текучесть у нас большая, особенно на местах.
Поработают вновь пришедшие и переходят на другие участки. Приходят новые, стажируем их, обучаем, и вновь все по кругу.
— Ну если вы тут, Евгений Владимирович, уже 15 лет, вам, выходит, эта работа нравится?
— Если бы не нравилась, конечно бы, не работал. Напряженная работа, но и интересная. Всегда что-то новое. Сегодня — сейчас — занимаешься одним вопросом, и вдруг приходит поручение от Генерального прокурора — срочно сделать совсем другое! И все оставляешь в сторону, и немедленно переходишь на другую тему. Откладываешь пожарную безопасность в сторону и углубляешься в подготовку к призыву на военную службу. Далее проверить охрану труда, потом вузы!
— То есть приходится быть специалистом во всех отраслях?
— В самых разных сферах. Да, всегда что-то перечитываешь, чтобы обновить в памяти законы. Тяжело, но интересно. Повторю: ни в какой другой отрасли прокурорского надзора такого обширного поля деятельности нет!
— Кроме выполнения приказов и поручений Генпрокуратуры по жалобам от конкретных граждан работать приходится?
— Конечно! И очень часто! Вот года три — четыре назад большая часть жалоб была о невыплате опекунских пособий. Когда граждане берут под свою опеку детей, оставшихся без родителей, то государство должно выплачивать им пособия. Был период, когда обязанность по выплате опекунских пособий была возложена на органы местного самоуправления, которые, ссылаясь на отсутствие средств в местном бюджете, денег опекунам не платили годами. Исковых заявлений в суд о выплате этих денег прокурорами предъявлялось до полутысячи в год. Потом эту обязанность переложили на органы субъектов Федерации, деньги пошли из федерального бюджета, и эта проблема была исчерпана.
Из жалоб, которые идут сейчас, половина — от родителей, считающих, что их детей незаконно привлекают к уголовной ответственности. Другая половина — по пенсионным вопросам, трудовому и семейному законодательству.
— В фильмах иногда звучит страшная угроза «я буду жаловаться в прокуратуру!». Но ведь вы — не карающий орган.
— Задача прокуратуры — это обеспечение верховенства закона, единства и укрепления законности, защита прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемые законом интересы общества и государства. И чем меньше жалоб, тем мы работаем лучше.
В целом по республике в год прокуратура получает 12—15 тысяч жалоб, из них по нашему направлению надзора — в пределах 500.
К органам внутренних дел имеются претензии. Поймали несовершеннолетнего на каком-то преступлении, и, как правило, начинают отрабатывать его на других, нераскрытых преступлениях. «Ну возьми на себя еще два преступления. Или даже четыре». Нет, нечасто, но происходит и такое.
Кроме того, мы проводим проверки сведений, опубликованных в СМИ. В прокуратуре республики ведется ежедневный мониторинг ведущих республиканских СМИ и сети Интернет на предмет выявления информации о возможных нарушениях закона, и если там появляется что-то по нашему направлению работы, дается поручение о проведении проверки. Последнее, что мы сделали в связи с публикациями СМИ – разобрались в ситуации в 45-й школе, о которой в «МГ» прошло несколько материалов. Разъяснили чиновникам, в чем они неправы.
— Бывало ли такое, чтобы на вас оказывалось давление?
— За все время работы я такого не припомню, чтобы кто-то позвонил и сказал: сделай не так, как положено по закону, а как считает какой-то чиновник. Да и среди моих коллег в неофициальных разговорах о таком не слышал. У нас к этому очень ревностно относятся. Если с чем-то не согласны, у нас есть прокурор республики, жалуйтесь ему. Так ведь практически каждый день и обещают жаловаться, но только обещают.
— Евгений Владимирович, а при такой нагрузке остается ли время на личную жизнь?
— Времени мало, на все его категорически не хватает. В выходные будете проходить мимо прокуратуры — посмотрите на окна. Наверняка во многих свет будет гореть.
Наверное, в других структурах полегче. По крайней мере те, кто от нас ушел, в один голос твердят, что в любом другом месте несравненно легче, работы меньше. Земля и небо.
Те, кто думают, приходя к нам на работу, что прокуратура — это престижно, это высокая зарплата, социальные гарантии, власть и форма — это с молодых быстро слетает. Год, два — и либо ты остаешься работать и работать — пахать, либо придется уходить.
