Буквально через день после «круглого стола» УФСИН России по Республике Карелия организовало выезд журналистов в п. Надвоицы Сегежского района, где находится исполнительная колония строгого режима ФБУ ИК-1. Видимо, чтобы показать, что слова не расходятся с делом.
Тему номера подготовил Олег ДОИЛЬНИЦЫН,
фото автора Справка: Самое крупное учреждение в УИС Карелии. Профилирующее производство — деревообработка. Выпускается широкий ассортимент мебели, хозяйственно-бытовых товаров, сувениров. Швейное производство тоже имеет место.
Образована в 1959 году на месте, где до того располагалась колония для малолетних преступников. Начальник — Алексей Владимирович Федотов.
Хотя преступность в последние годы в общем уменьшилась, но тяжких преступлений стало больше. И в колонии сейчас содержится 1056 осужденных при лимите 1008. Небольшое перенаполнение, которое объясняется тем, что больше сотни человек присланы сюда из-за пределов республики, в основном, из Ленинградской и Вологодской областей.
Треть сидит за кражи (это рецидивисты), одна четвертая часть — за грабежи и разбои, полторы сотни за преступления, связанные с наркотиками, и за действия, повлекшие смерть других, — 283 человека.
Работа и досуг
За тяжелыми дверями и воротами проходной первым попадается здание церкви. Храм преподобного Серафима Саровского был построен около десяти лет назад. Постоянных прихожан около ста человек. Время от времени проводить службы приезжает отец Сергий, которому об осужденных известно все — раньше он служил в ИК-4 начальником отряда. Староста Евгений был крещен, но пока был свободным человеком, не верил, обратился к Богу только здесь. И здесь же понял, что заблуждался, совершая преступление. В церкви же — большая духовная библиотека, книги сюда присылают общественные и религиозные организации. Иконостас осужденные написали сами. Сразу же за храмом шла игра в футбол. Зрителей, правда, было немного, и мороженого в их руках не наблюдалось. Стадион хороший, есть и волейбольная площадка. Для любителей имеются штанги-тренажеры, настольный теннис. А вот для сотрудников ИК стадион сделать пока не успели.
В библиотеке почему-то стояли медицинские весы. Зачем? Книги здесь на вес выдают? Просто ждут своего времени: часто среди осужденных проводятся соревнования по пауэрлифтингу и армрестлингу, поэтому нужно определять весовые категории участников.
Среди осужденных регулярно проводятся Спартакиады, спортивная жизнь бьет ключом, так что веди себя по правилам, не нарушай режим, и участвуй!
В мебельных цехах все как полагается на обычном производстве, только форма непривычная. Визжат пилы, сыплются опилки, растут горы готовой продукции.
— Всего привлечены к оплачиваемому труду 250-280 человек. Это деревообработка, швейное производство, хозяйственная обслуга, — пояснил А. Федотов. — Вообще на производстве положение тяжелое, но не критическое. Раньше был госзаказ, обеспечивающий зону работой, теперь выживаем как можем. Не нашли заказ — увольняем работников. До сентября заказы на мебель есть из Санкт-Петербурга и Петрозаводска. Объем поставок поднялся до миллиона рублей в месяц, в прошлом году было значительно меньше.
Сувенирные мастерские — обитель художников. Тут и картину напишут (помните иконы?), и шахматы вырежут, и много еще чего красивого сотворят. Вот знаменитый Преображенский собор из Кижей, а вот модель парусника. Но в данный момент неувязочка:
— Хорошие художники сейчас освободились, талантов не осталось. Ждем новых, — с надеждой сказал один из резчиков по дереву.
В швейных цехах шьют спецодежду для строителей и пожарных. Для заказчика что главное? Побыстрее и подешевле. К сожалению, оборудования в колонии не хватает, да и старое оно. Иногда не успевают в срок. Но полугодие закрыли с прибылью. В подсобном хозяйстве зоны триста свиней, 14 голов крупного рогатого скота. За полгода для питания осужденных поставили шесть тонн мяса. В теплицах зреют помидоры и огурцы. Их урожай полностью покрывает потребности зэков в овощах.
Куда же все идет из подсобного хозяйства? Конечно, в столовую. Идем туда и мы. Вот меню в наш день посещения. Завтрак: молоко, масло, хлеб пшеничный, каша гречневая. Обед: суп рыбный, каша пшенная, сок. Ужин: макароны, кура отварная, компот.
В столовой чисто, очень чисто. Без халата туда, где готовят пищу, никого не пустят. Журнал контроля за качеством приготовления пищи, закладки продуктов заставляет вспомнить армию.
Сразу всем здесь не уместиться, едят по сменам. Заведующий столовой Андрей от вопроса про баланду смеется:
— Баланда — это отживший киношный штамп, у нас все по-людски: суп мясной, рыба жареная. Сегодня будут макароны и кура отварная. Никто на пищу не жалуется.
Комната длительных свиданий — просто типичный гостиничный номер средней руки. Здесь можно провести с родными и близкими до трех суток. Холодильник, телевизор, электрочайник предоставляются по прейскуранту.
Есть свое ПТУ, которое в этом году окончили 25 человек, получив специальность столяров-плотников. В этом году будут набирать уже две группы, вторую — на специалистов швейного дела. Производству очень нужны станочники, но для этой специальности необходимо получать особый допуск, который сама колония дать не может.
Идет строительство пристройки, в которой расположатся средняя школа и профессиональное училище. Помещения в ИК есть, но они не удовлетворяют нормам. Финансирование собственное. А среднего образования в колонии не имеют 50 человек.
Новости из изолятора
В ШИЗО, куда попадают за нарушение режима, лежаки откидываются только на ночь. Весь день сиди на привинченных к полу табуретках, если лень стоять. Внове электрические замки, которые открывают только если снаружи не менее трех человек — бывали случаи неадекватного поведения осужденных. Но резиновую дубинку ПР-73 по прямому назначению приходилось применять уже очень давно. Есть и другие средства умиротворения, к примеру, наручники. В камерах свидетели прогресса —встроенные домофоны для связи с инспектором в любое время.
По новым нормам температура в камерах должна быть не меньше 18 градусов. Раньше она ограничивалась снизу 16-ю, поэтому пришлось перестраивать систему отопления. «Законы меняются каждый год, но здание-то осталось прежним», — вздохнул кто-то из сотрудников. Каждый день проводятся медицинские осмотры: вдруг от общения с дежурным остались телесные повреждения. Но чаще их наносят себе сами зэки. В медкабинете угол отгорожен стальными прутьями, в этом загончике осматриваемый и раздевается. Безопасность врачей обеспечена.
Чьи права защищают
— Нас проверяет прокурор, и удивляюсь, почему эту функцию могут выполнять так называемые правозащитники, на деле не имеющие к ним никакого отношения, — поделился наболевшим А. Федотов. — Почти всегда их обвинения беспочвенны, они обвиняют нас зря, в том, что мы не совершали. Если раньше писать жалобы среди зэков считалось «западло», то теперь они воспринимают свое право как новый метод борьбы с администрацией. Теперь пишут очень много, приезжают проверки, которые, конечно, ничего не находят, но сотрудники неделю бегают взмыленные.
— Мы знаем ряд правозащитных организаций, которые финансируются из воровского «общака», — дополнил Олег Бутьянов, начальник оперативного отдела.
Что ж, как раз буквально тут же мы могли найти подтверждение их словам.
Вот совсем недавно начальнику УФСИН по РК и прокурору республики поступило заявление о нарушении прав заключенных в Республике Карелия: «В «Комитет за гражданские права», что в Москве, по горячей линии поступила жалоба, в которой указано о применении физической силы к осужденному Тихомирову со стороны сотрудников колонии ИК-1. Просим вас прокомментировать нарушение прав осужденного Тихомирова. Только что, в июле, «Российская газета» писала о том, что уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин объявил о своеобразной перезагрузке отношений правозащитников и тюремщиков. За решеткой появятся гражданские наблюдатели, которые должны оценить ситуацию непредвзятым взглядом.
В свою очередь, первый зам директора ФСИН РФ Эдуард Петрухин отметил, что уголовно-исполнительная система открыта для взаимодействия с правозащитными организациями.
— Мы всегда рассчитываем на помощь с их стороны, — заявил генерал».
Журналисты, конечно, совсем не правозащитники, но с осужденным Тихомировым нам встретиться позволили. Прозрачность системы налицо!
Анатолий Тихомиров уже отсидел десять лет, осталось пять. До этого отбывал срок в других местах, в «копейку» попал совсем недавно. Сам из Петрозаводска, работал в РЭБ флота. Семьи нет, остается надеяться только на себя.
— Только вышел из карантина. Трудоустраиваюсь, администрация помогает решать все вопросы. Надо еще и храм посетить, но не все сразу. Надо наконец свою жизнь и судьбу брать в руки. Сколько можно дурью маяться? Хочу семью и покоя, возраст уже подходит — 37 лет, выйду в 42. О своем преступлении, конечно, жалею, но назад ничего не вернуть. Но надо стремиться изменить что-то к лучшему.
Про заявление в правозащитную организацию Тихомиров не знает ничего.
— Для меня самого эта жалоба является загадкой, — говорит он. — Я никуда не обращался, и ко мне физической силы сотрудники не применяли. Возможно, появление этой жалобы имеет какие-то скрытые мотивы, но мне об этом ничего неизвестно.
Лагерь-то не пионерский!
Начальник ИК-1 Алексей Федотов имеет высшее педагогическое образование, пять лет отработал в школе, потом уже перешел в систему ФСИН. Поэтому он уверен: если государство не будет вкладывать деньги в образование, тогда придется ему вкладывать их в исправительную систему. В нынешней должности с 2006-го.
— Алексей Владимирович, часто ли возвращаются в колонию уже отбывшие срок?
— К сожалению, часто. Из этой тысячи, которые у нас сейчас, дай Бог, если десяток обратно не вернется. С 2006 года, как я на этой должности, уже вышли отсюда и снова возвратилось человек двадцать. Перевоспитать трудно. По закону все должны быть привлечены к труду, но всех работой не обеспечить. Когда люди работают, у них и мысли другие. А вот от безделья появляется стремление и в карты сыграть, и под наркотиком забыться. Случаи проноса бывали (Как только не исхитряются, чтобы передать в зону сотовые телефоны и наркотики! Их запаковывают в консервные банки, в шоколадные обертки, раз нашли телефон в банке с солеными огурцами). — А что же с теми, кто освобождается условно-досрочно?
— Да и с теми то же самое. Принцип освобождения по УДО — вроде бы по закону, но как тогда отнестись к тому, что вот опять в ИК-1 вернулся человек, то есть рецидивист, три (!) раза подряд до этого освободившийся таким путем?!
— Наверное, рецидивисты создают больше сложностей?
— Между прочим, легче как раз с теми, кто уже идет на второй-третий срок: они уже все знают, приучены к системе. Вот по-настоящему трудно с теми, кто переведен из зон для малолетних преступников. У малолеток все по-другому, у них даже 16 своих рангов. Их увлекает воровская псевдо-романтика, те же песни. Да, красиво Круг поет, мы эти песни тоже любим, но поступаем-то по-разному.
— Что надо делать, чтобы люди к вам не возвращались?
— Для тех, кто выходит, главное, чтоб на свободе была поддержка. И возможность найти работу. За полгода до освобождения, как положено, извещаем администрации тех мест, куда направится человек, спрашиваем о возможности поиска работы. Это бумажная работа, переписка.
Когда освобождаются, говорим, что все справочки, которые мы даем, пригодятся! Если работали, и за стаж зачтется, и для пенсии имеет значение, и для пособия по безработице.
— А, может, надо больше послаблений для осужденных сделать?
— В тюрьме должно быть плохо! Это не пионерский лагерь! Вы не забывайте, что здесь находятся воры и убийцы. Мы даем то, что положено по закону, но не больше. Многие из тех, кто уже сидят, имеют за плечами еще ряд нераскрытых преступлений.
— О чем теперь болит голова?
— Свод законов — моя настольная книга. Но меняются они очень часто, не успеваешь привыкнуть, как приходится новую покупать. Вот в мае разрешили адвокатам видеться с осужденными и даже проходить в колонию с мобильными телефонами. Думаю, такое послабление создаст немало трудностей.
